«А Чехова все равно прочитают…»

Более двух часов длилась горячая линия начальника управления образования администрации Екатеринбурга Екатерины Сибирцевой в медиа-холдинге «Уральский рабочий». Более 20 человек смогли получить ответы на волнующие их вопросы.

Девчонка Наташка скоро первоклашка…

Целая обойма вопросов была посвящена начинающемуся с 1 февраля приему детей в первые классы.

— Каким образом я могу подать заявление в первый класс, если не успею зарегистрироваться на сайте госуслуг? — спрашивает М.П. Петрова.

— Вы можете это сделать еще двумя способами — обратившись в любой многофункциональный городской центр, предоставив туда пакет документов. Либо при личном обращении в школу 1 февраля. С этого дня будут работать все приемные комиссии с 9 до 17 часов. В этот же день можно обратиться с заявлением также через МФЦ. Пакет документов размещен на сайте управления образования.

— С какого возраста ребенок может пойти в первый класс? — интересуется Е.А. Минина.

— Ребенок в первый класс может пойти в возрасте от 6,5 до 8 лет. Это установлено законом и соответствующими нормативными актами. Если вы хотите решить вопрос о приеме ребенка в более раннем или более позднем возрасте, для этого требуется заключение и разрешение учредителя учебного заведения, выданное на основе заключения медико-санитарной комиссии. Если есть такая необходимость, к нам может обратиться с заявлением законный представитель ребенка, и мы ему расскажем, что необходимо делать в данной ситуации.

Облегчаем «тяжелый портфель»

Папа дочери-второклассницы из лицея № 109 Ленинского района В. Курганов спрашивает, какой тяжести должен быть портфель школьника, предусмотрены ли здесь какие-либо нормы.

— Да, такие нормы существуют, — отвечает Екатерина Сибирцева. — Каждый учебник и на вес проходит экспертизу. Но проблема в том, что у ребенка, кроме учебников, в портфеле находятся рабочие и обычные тетради, сменная обувь, физкультурная форма и т.д. Что делать в таком случае? Можно обходиться организационными мерами, например, установить в школе шкафы, где хранить физкультурную форму, лыжи и другой инвентарь, сменную обувь. Учебники дети могут носить по одному на парту. Можно купить их «запасной» комплект на весь класс. Есть и другое предложение — давайте учебники в гаджеты закачаем, и дети будут ходить только с одним планшетом. Это, конечно, легче, но сколько денег понадобится, чтобы всех школьников Екатеринбурга обеспечить такими «легкими портфелями»?

В школу — без гаджета?

Жительница Екатеринбурга А. Авдеева интересуется проблемой внедрения в школе новых технологий. «Дети уже сами этим занимаются, создают электронные дневники в телефонах и т.д., а детский омбудсмен Павел Астахов против всяких гаджетов в школе. Как разрешить этот конфликт?».

Как отметила Екатерина Сибирцева, «позиция Павла Астахова, действительно, полемичная. — У себя в Фейсбуке я провела опрос по поводу того, что думают родители на эту тему. И мнения разделились. Где-то 60% считают, что ничего не надо ограничивать. Остальные высказывают опасение, что информация в Интернете может нанести вред ребенку, и ограничивать пользование Интернетом, по крайней мере на территории школы, нужно. У меня нет пока однозначной позиции по этому вопросу. Действительно, дети более активно ведут себя в виртуальном пространстве, чем взрослые. И мы порой даже не можем отследить все угрозы, связанные с нежелательным для детей контентом. С этим боремся, но пока, кроме слова, у нас других инструментов нет. Что касается нормативного запрета на пользование гаджетами, то предложила бы пока подождать с этим».

Особенный ребенок — особый подход

Непростой вопрос затрагивает мама троих детей И.Н. Карпова. «Нынче в массовом порядке упраздняются коррекционные классы детей с задержкой психического развития. Эти детишки приходят в классы, где дети не имеют такого диагноза и таких особенностей. Как должен поступать учитель? Он вынужден будет перестроить всю программу с учетом особенностей развития этих мальчиков и девочек? Но ведь при этом в процессе обучения будут затронуты интересы других детей».

— Ныне идет сокращение классов детей с особенностями развития, поскольку такой ребенок не должен быть выброшен за пределы социума. Принципы инклюзивного образования у нас сейчас положены в основу образовательной концепции в России. И они должны быть реализованы в любом коллективе. Задача учителя, безусловно, очень сложная — научиться работать с группами детей разного уровня развития. С таким особенным ребенком у педагога идет индивидуальная работа, но не думаю, что это происходит в ущерб другим детям. Такова реальность нашей жизни — у нас все дети должны быть интегрированы в общество. Это очень большая проблема, которую школа как-то пытается решать.

Язык всему голова

Спросили руководителя образовательного комплекса Екатеринбурга и про обучающихся в уральской столице детей-мигрантов. Сегодня для их устройства в школу родителям необходимо предоставить любой документ, подтверждающий проживание ребенка иностранного гражданина на территории Екатеринбурга. Далее все зависит лишь от самих детей, насколько хорошо они овладели русским языком.

— Когда языковой барьер снимается — процесс обучения входит в свой обычный режим, — отметила Екатерина Сибирцева. — Особых трудностей после этого не возникает. У нас есть дети мигрантов, которые успешно участвуют в районных и городских олимпиадах, пишут ЕГЭ на 100 баллов, заканчивают школы с медалями. Такие школьники, по моим наблюдениям, даже больше мотивированы на успех.

В инженеры… с детского сада

«Краем уха слышал о программе «Екатеринбургская инженерная школа», — сообщил инженер-строитель Е. Лазарев. — Расскажите о ней подробнее. Мой племянник, Алексей, учится в 9-м классе, неоднократно побеждал на олимпиадах по робототехнике».

— Сейчас, конечно, школы более ориентированы на гуманитарное направление обучения, но хотим активизировать и техническое. Понятно, что для этого необходимы кадровые, финансовые и материально-технические условия. Нам нужны кабинеты, лаборатории, а самое главное — учителя. Недавно на одном из совещаний по инженерной школе в Союзе промышленников и предпринимателей спросили у ректора УрГПУ Алевтины Александровны Симоновой, сколько преподавателей физики выпустил в прошлом году наш педагогический университет. Оказывается, лишь 10 человек. Преподавать технические дисциплины сложно, вводить их в школах сложно, и надо поддерживать те школы, которые идут в этом направлении.

Почему дети не читают?

С таким коротким вопросом обратилась на телефон горячей линии жительница Чкаловского района Л. Филимошкина, мама восьмиклассника Михаила.

— Да, дети стали меньше читать, — констатирует Екатерина Сибирцева. — Но, уверяю вас, они начинают читать позже. Пока для них, в силу небольшого жизненного опыта, судьбы писателей, литературных героев не становятся близкими. Сложно, например, в молодом возрасте понять весь трагизм судьбы Осипа Мандельштама. Но не сейчас, а через годы они поймут все величие этой личности.

Много общаюсь с выпускниками школ. Где-то на 2—3-м курсе вуза у них что-то там «срабатывает», и они начинают читать, перечитывать школьную программу — Чехова, Толстого, Булгакова. По своему сыну вижу, что он начинает снова открывать для себя известных писателей. Так что не надо драматизировать ситуацию: в абсолютном большинстве своем у нас хорошие дети. Они просто в другом информационном пространстве живут. Так что опасения некоторых родителей, что у нас растут мало читающие дети, несколько надуманны. Все идет своим чередом. И надо больше в семье заниматься с детьми, читать с ними книги. Это ведь замечательно, когда ребенок вырастет и скажет, что эту книгу он прочитал вместе с мамой или папой.

Источник