Живая жизнь в школе – вопреки

Когда пытаешься оценить главное, что произошло в образовании за прошедший год, самое сложное – это определить точку зрения. Потому что для министра это будет одно, а для учителя – совсем другое. Кажется, что для того чтобы отметить главное, надо подняться повыше. Но я попробую посмотреть с позиции простого учителя.

Для меня 2015 год – это год разделения. Он продолжил тенденции, наметившиеся уже давно, но, кажется, только в этом году они стали настолько мощными, что их невозможно не заметить.

Наше образование стремительно сегментируется, разделяется и утрачивает единство.

Как заметил классик, строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения. И учительство неумолимо разделилось на тех, кто угрюмо (или радостно) берет под козырек все идиотские (или мудрые) требования руководства, и тех, кто отчаянно делает свое дело так, как считает нужным.

Это возникло давно, но теперь стало едва ли не главным трендом. Зайдя в школу, в класс, всегда можно понять – есть ли здесь живая жизнь. И можете быть уверены – если она есть, она есть вопреки. Не важно, на каком уровне некто взял на себя ответственность – был ли это молодой «безбашенный» учитель, вчерашний менеджер, программист или бизнесмен, по зову сердца пришедший в школу, имеющий за спиной успешный опыт «другой» жизни и потому не боящийся, что его уволят, или умудренный сединами директор, знающий назубок все законы и потому способный спорить с чиновниками. Важно, что все, что есть живого, создается вопреки. Как бы система ни пыталась постфактум выдать успехи этих «нонконформистов» за свои.

Я смотрю на успешных, интересных учителей и вижу, что они – не «шкрабы». У каждого из них есть помимо школы еще какое-то дело, бизнес или, на худой конец, хобби. Школа для них – одно из. И они разительно отличаются от типового представления об училке. Никто из них не назовет себя «слугами государевыми». Они слишком уважают себя, чтобы быть винтиками государственной образовательной машины. При этом они готовы спрыгнуть с подножки, если давление усилится.

Но вокруг я вижу и тысячи потухших глаз. Усталых и замученных. Часто талантливых и удивительных, но не способных строить свои пути. Они уныло следуют за паровозом, стараясь украсить хотя бы свое купе. Тактика малых дел, имеющих тенденцию сворачиваться до микроскопических. Вазочка на столе – уже большая победа.

Но самое интересное происходит среди учеников. Мы этого не видим (или не хотим видеть), но именно в 2015 году это произошло. Пока мы пытаемся всех загонять в прокрустово ложе ЕГЭ, дети выстраивают свою систему образования, свою «антишколу».

Опять-таки, это было и раньше. Дети всегда списывали, всегда пользовались шпаргалками, когда им было неинтересно, и одновременно изучали «дворовую химию» на пустыре, создавая «дымовухи».

Но широкое распространение гаджетов и Интернета изменило все.

Одним из самых главных умений современного школьника является умение получить «помощь зала» в решении домашних работ. Это похоже на традиционное списывание, но это – другое. Кто хочет списать, спишет и без «ВКонтакте». Здесь же мы зачастую видим пример взаимопомощи. Как это отражается на успеваемости – другой вопрос. Важно, что параллельно со школой традиционной возникла «антишкола».

«Антишкола» – это вовсе не только готовые домашние задания и примитивное списывание. Дети идут «ВКонтакт» не только чтобы списать, но и чтобы послушать «лучшего в мире учителя математики» Андрея Андреича (его уроки набирают миллионы просмотров). Они идут «ВКонтакт» и на YouTube, чтобы рассказать о том, как они делают те или иные самоделки, и объединяются в сообщества любителей DIY. Видели ли вы эти ролики, собирающие сотни тысяч просмотров? А ведь то, что делают эти ребята – в чистом виде STEM! Тут тебе и физика, и математика, и инженерные знания.

Но школа не замечает эти увлечения. Андрей Андреич не работает в школе. А любителя пиротехники вызывают к директору не для того, чтобы предложить участвовать в STEM-проекте.

Согласно проведенным в 2015 году исследованиям, 70% московских школьников на уроках пользуются смартфонами, в том числе для решения учебных задач, даже если существует формальный запрет на их использование. «Антишкола» работает на каждом уроке, в каждом классе.

Школьный Интернет фильтруется, чтобы ни одна мышь не проскочила? А у учеников свой собственный – то же исследование показало, что 91% московских школьников имеют мобильный телефон с выходом в Интернет через сотовую сеть или Wi-Fi. Без СКФ. Без родительского контроля. Зачастую со скоростью LTE. В то время как законопослушный учитель должен выбирать из разрешенного «белого списка» сайтов, у 91% учеников в кармане полноценный Интернет. И самое поразительное, что 18% опрошенных отметили, что им «приходилось использовать собственные девайсы, когда учителю нужно помочь быстро найти информацию».

То есть «антишкола» не только работает, но и зачастую может помочь школе традиционной. Впрочем, продвинутые учителя уже давно используют свой Интернет на уроках. В нарушение и вопреки. И это не новость. Но вот то, что теперь это делают дети, и в массовом порядке – пожалуй, для меня главная новость 2015 года.